Судья — это говорящий закон, а закон — это немой судья.
Опаснейший подводный камень для правосудия — это предубеждение.
Первая часть материала опубликована по ссылке.
По сообщению пресс-служба Министерства юстиции в Узбекистане продолжают иметь место факты незаконного изъятия земельных участков и частной собственности у граждан.
Отмечается, что с начала 2021 года в министерство поступило около 50 жалоб на подобные правонарушения. Чаще всего граждане жаловались на принудительное выселение из частных домов из-за строительства многоэтажных домов и изъятие участков без предоставления равного земельного участка.
21 апреля 2021 года Министерством юстиции на портале СОВАЗ был опубликован проект закона «О процедурах изъятия земельных участков для общественных нужд на условиях компенсации».
«Дело судьи — истолковать закон, а не даровать его» (Фрэнсис Бэкон, английский философ, историк, политик)
Суд обязан и должен отказывать в принятии заявления о принудительном выселении собственников по исковому заявлению инвестора-застройщика на основании пункта 1 части первой статьи 194 Гражданского процессуального кодекса (ГПК) Республики Узбекистан («Судья отказывает в принятии заявления к производству, если: 1) заявленное требование неподведомственно суду…») или прекратить производство по таким делам на основании пункта 1 части первой статьи 124 ГПК («Суд прекращает производство по делу, если: 1) дело неподведомственно суду…»)
Представляю как судьи, читая эти строки, будут возмущены: «Да, что себе позволяет автор? У него есть профильное образование, чтобы рассуждать о применении законов?!» Господа судьи, успокойтесь: автор не ставит своей целью «отобрать хлеб» у правоведов или претендовать на правовые инновации. Всё гораздо проще: автор просто внимательно прочитал существующие нормативно-правовые акты по данному вопросу.
Начнём с закона «О судах», статья 4 которого гласит: «Суд в Республике Узбекистан призван быть гарантом соблюдения прав и свобод граждан, провозглашённых Конституцией и другими законами Республики Узбекистан, международными пактами о правах человека, прав и охраняемых законом интересов предприятий, учреждений и организаций».
Также существует Замечание общего порядка № 7 о праве на достаточное жилище Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, которое обязывает государство-участника пакта обеспечить правовую защиту от принудительного выселения, преследования и других угроз всем гражданам.
Принудительное выселение, в свою очередь, трактуется Комитетом ООН по экономическим, социальным и культурным правам как выселение граждан против их воли, без предоставления надлежащей правовой или иной защиты или без обеспечения доступа к такой защите.
«Государство само должно воздерживаться от принудительных выселений и обеспечивать, чтобы его представители или третьи стороны, осуществляющие принудительное выселение, несли ответственность перед законом. Кроме того, этот подход подкрепляется пунктом 1 статьи 17 Международного пакта о гражданских и политических правах, который дополняет право не подвергаться принудительному выселению без надлежащей защиты» (статья 8 Замечания общего порядка № 7 «Право на достаточное жилище»).
Присоединение Узбекистана к Международному пакту об экономических, социальных и культурных правах (постановление Олий Мажлиса Республики Узбекистан от 31 августа 1995 года № 128-I) и Международному пакту о гражданских и политических правах (постановление Олий Мажлиса Республики Узбекистан от 31 августа 1995 года № 127-I) даёт право гражданам Узбекистана обращаться с жалобой в Комитет по правам человека ООН (United Nations Human Rights Committee) на нарушение имущественных прав собственников или владельцев со стороны государства. Жалоба может быть подана лицом, пострадавшим от предполагаемого нарушения прав человека государством, или третьей стороной от имени этого лица.
Кроме того, в Узбекистане действует постановление Пленума Верховного суда Республики Узбекистан от 14 сентября 2001 года № 22 «О судебной практике по жилищным спорам». Пункт 2 указанного постановления гласит: «Суды при приёме исковых заявлений по спорам, вытекающим из жилищных отношений, прежде всего, должны решить вопрос подведомственности суду, проверить полномочия лица, возбуждающего иск. В частности, суды вправе решить следующие жилищные споры:
вытекающие из жилищных отношений между наймодателем и нанимателем жилых помещений частного и государственного жилищного фонда;
вытекающие из отношений между жилищно-строительным или жилищным кооперативом и гражданами;
о признании недействительным документа (ордера) на жилое помещение государственного жилищного фонда;
об изменении и прекращении договора найма;
вытекающие из гражданских прав и обязанностей;
возникающие в связи с изъятием земельных участков для государственных или общественных нужд».
Следует отметить, что абзацы 2-8 пункта 2 даны в редакции постановления Пленума Верховного суда Узбекистана от 30 ноября 2018 года № 34.
«Суд прощает воронов, но не прощает голубок» (Ювенал, древнеримский поэт)
Особый интерес вызывают абзацы 6 и 8 указанного постановления.
Шестой абзац – это то, что «суды вправе решить… жилищные споры… связанные с выселением из жилого помещения по основаниям, указанным в статьях 71—74, 79, 85 Жилищного кодекса». Другими словами, суды имеют право рассматривать:
«выселение из жилых домов муниципального, ведомственного жилищного фонда и коммунального жилищного фонда целевого назначения с предоставлением другого благоустроенного жилого помещения» (статья 71 Жилищного кодекса);
«учёт, предоставление, пользование, бронирование, обмен, повторное заселение жилых помещений, находящихся в ведении Министерства обороны Республики Узбекистан» (статья 72 там же);
«выселение уволенных военнослужащих и приравнённых к ним лиц из военных городков с предоставлением другого благоустроенного жилого помещения» (статья 73 там же);
«выселение без предоставления гражданам другого жилого помещения, если наниматель, члены его семьи или граждане, постоянно с ним проживающие, разрушают или портят жилое помещение в домах муниципального, ведомственного жилищного фонда и коммунального жилищного фонда целевого назначения» (статья 74 там же);
«выселение из служебных жилых помещений без предоставления другого жилого помещения… в случае прекращения трудовых отношений» (статья 79 там же);
«выселение из специализированных домов [общежитий – прим. авт.]» (статья 85 там же).
Прекрасно видно, что все перечисленные статьи не относятся к собственникам жилья.
Согласно постановлению Пленума Верховного суда Республики Узбекистан от 14 сентября 2001 года № 22 рассмотрение вопросов выселения собственников не подведомственно суду, если речь идёт не об изъятии земельных участков для государственных или общественных нужд (абзац 8 пункта 2).
Поэтому суд обязан и должен отказывать в принятии заявления о принудительном выселении собственников по исковому заявлению инвестора-застройщика или прекратить производство по таким делам!
Интересно, читают ли судьи постановления Пленумов Верховного суда Узбекистана, или они принимают решения исключительно «по своему внутреннему убеждению»?
В случае с Мавжудой Маматкасымовой суд обязан был отказать в рассмотрении искового заявления инвестора-застройщика о выселении собственника. На основании действующего международного и национального законодательства.
Ещё один момент. Судья Д. Дадажанова назначила проведение оценки квартиры Мавжуды Маматкасымовой и квартиры, предоставляемой застройщиков в виде компенсации, Республиканскому центру судебной экспертизы им. Х. Сулаймоновой. Но этот центр проводит судебную строительно-техническую экспертизу.
Судебная строительно-техническая экспертиза – это не отчёт об оценке рыночной стоимости объекта недвижимости.
Экспертиза, в отличие от оценочной деятельности, проводится на предмет законности возведения объекта, соответствия строительным нормам и регламентам безопасности, для определения характеристик и характера повреждений, на предмет качества и объёма выполненных работ по договору, проектной документации, сметам. Целями такой экспертизы могут быть определение суммы ущерба от преступных действий, выявление фактов мошенничества или растраты при подготовке смет, расчётов или производстве работ, подлинности платёжных и отчётных документов, установления причин повреждения или разрушения объекта, отдельных конструкций.
По официальному заявлению пресс-службы Республиканского центра судебной экспертизы им. Х. Сулаймоновой от 7 апреля 2021 года: «Эксперты отдела судебно-строительно-технической экспертизы... проходят подготовку и аттестацию в качестве государственного судебного эксперта по специальностям «Исследование строительных объектов» и «Исследование земельных объектов», по итогам которой им выдаётся свидетельство о праве самостоятельного производства судебных экспертиз… В связи с тем, что Республиканский центр судебной экспертизы им. Х. Сулаймановой является государственным судебно-экспертным учреждением, оно вправе осуществлять деятельность по оценке без получения лицензии. Также государственным судебным экспертам, проводящих судебные экспертизы по оценке строительных и земельных объектов, не требуется получение сертификата оценщика».
Как тогда объяснить тот факт, что на прошедшей в октябре 2017 года в Ташкенте конференции «Применение информационных технологий в судебно-экспертной деятельности» представители Республиканского центра судебной экспертизы им. Х. Сулеймановой сообщили, что за последние пять лет в Узбекистане внедрены несколько новых видов экспертизы, в том числе «экспертиза выявления стоимости объектов недвижимости путём использования метода сопоставительного подхода». При этом Национальный стандарт оценки имущества Республики Узбекистан (НСОИ № 10) «Оценка стоимости недвижимости», который действовал с 28 ноября 2009 года, предусматривал комплексное использование доходного, сравнительного и затратного подходов к оценке стоимости объектов недвижимости.
Пункт 4 НСОИ № 10 гласит, что этот стандарт оценки «предназначен для оценочных организаций, оценщиков, заказчиков оценочных услуг и подлежит обязательному применению при оказании услуг по оценке стоимости недвижимости и экспертизе достоверности отчётов об оценке стоимости недвижимости» и далее «при проведении оценки объекта оценки оценщик должен применить… доходный, сравнительный и затратный подходы к оценке» (пункт 23).
«Сколько экспертов – столько мнений» (Франклин Делано Рузвельт, 32-й президент США)
В прошлом году был принят Единый национальный стандарт оценки, зарегистрированный Министерством юстиции от 4 июня 2020 года (регистрационный № 3239).
Пункт 260 раздела VIII «Оценка недвижимости» также говорит, что «при оценке недвижимости используются сравнительный, доходный и затратный подходы». То есть, что в прежнем Национальном стандарте оценки имущества, что в недавно принятом Едином национальном стандарте оценки при оценке стоимости имущества необходимо использовать все три подхода.
Для чего судья Д. Дадажанова назначила судебную строительно-техническую экспертизу при рассмотрении дела Мавжуды Маматкасымовой? Ведь статья 11 закона «Об оценочной деятельности» гласит, что «проведение оценки является обязательным также в случае возникновения спора о стоимости объекта оценки, в том числе при: … выкупе или ином предусмотренном законодательством изъятии имущества у собственников для государственных нужд…»
И такая оценка должна проводится оценочными организациями. Возможно, именно то, что изъятие земельного участка происходило не для государственных нужд сыграло свою роль.
По информации Управления по взаимодействию с общественностью и средствами массовой информации Верховного суда Республики Узбекистан согласно «заключению судебной строительно-технической экспертизы от 3 апреля 2020 года за № 29/12(6084)16.1Z/8677 стоимость жилого помещения, расположенного по адресу – город Ташкент, Мирзо-Улугбекский район, улица Олтинтепа, дом 249, квартира 4, установленная затратным методом, составляет 170 124 060 сум» и «заключению судебной строительно-технической экспертизы от 25 сентября 2020 года за № 29/12(766)16.1Z/9576 стоимость данного жилого помещения [квартиры на Карасу-6 – прим. авт.], установленная затратным и сравнительным методами, составляет 346 029 329 сум».
Если работники Республиканского центра судебной экспертизы освоили «метод сопоставительного подхода» аж в 2012-2017 годах, то почему в первом случае был использован лишь затратный метод оценки, а во втором - затратный и сравнительный [правильно называть их не метод, а подход – прим. авт.]
При оценке должны быть обязательно использованы доходный, сравнительный и затратный подходы для определения рыночной стоимости объекта недвижимости. Для выведения объективной рыночной стоимости объекта оценки определяется итоговая стоимость, которая складывается из стоимостей, определённых соответственно затратным, доходным и сравнительным подходами и скорректированные на их удельные веса. Так выводится рыночная стоимость объекта недвижимости. И никак иначе.
Что в результате получается? То, что «стоимость жилого помещения, расположенного по адресу – город Ташкент, Мирзо-Улугбекский район, улица Олтинтепа, дом 249, квартира 4, установленная затратным методом, составляет 170 124 060 сум». Даже человеку далёкому от рынка недвижимости будет понятно, что двухкомнатная квартира общей площадью 44 квадратных метра – даже без ремонта – по улице Олтинтепа никак не может иметь рыночную стоимость 16 тысяч долларов. Но суды принимают такую «рыночную» стоимость как должное.
Решения хокимов или Кенгашей народных депутатов областей и города Ташкента о предоставлении земельных участков в пользование инвесторам-застройщикам для реализации инвестиционных проектов являются незаконными. Но органы судебной власти и прокуратуры считают, что в сложившейся ситуации требования законодательных актов не нарушаются.
Напомню, что в законах существует термин и понятие «изъятие земельных участков для государственных и общественных нужд», но нет терминов и понятий «изъятие земельных участков для реализации инвестиционных проектов», «изъятие земельных участков для реализации инвестиционных проектов, направленных на развитие и улучшение архитектурного облика территории» и «принудительный выкуп объектов недвижимого имущества по цене, определенной в установленном порядке», которые введены подзаконным актом правительства.
Из этого вытекает простой вывод: инвесторы-застройщики должны научиться умению договариваться с собственниками, а не разговаривать лишь на языке бульдозеров, экскаваторов и исковых заявлений. И чем раньше девелоперы поймут эту простую истину, тем скорее начнётся процесс освоения ими земельного участка.
В противном случае, возрастающая гражданская активность и повышение правовой культуры в обществе всё-таки заставят органы судебной власти встать на защиту прав и интересов собственников жилья и владельцев земельных участков.
В Гражданско-процессуальном кодексе есть целая глава 17 «Примирительные процедуры». Есть закон от 3 июля 2018 года № ЗРУ-482 «О медиации», который распространяется на отношения, связанные с применением медиации к спорам, возникающим из гражданских правоотношений.
Медиация – технология внесудебного урегулирования спора, позволяющая сторонам прийти к консенсусу и отстоять свои интересы. Медиация в праве – одна из технологий альтернативного урегулирования споров (англ. alternative dispute resolution, ADR) с участием третьей нейтральной, беспристрастной, не заинтересованной в данном конфликте стороны.
При возникновении конфликта люди обращаются к медиатору, который выступает в качестве посредника в переговорах по спору. Медиатор способствует ведению конструктивного диалога, в процессе которого рассматриваются возможные варианты решения проблемы с учётом требований обеих сторон. Медиатор не разбирается, кто прав или виноват в конфликте, как судья, не обвиняет и не защищает ни одну из сторон, как прокурор и адвокат.
При этом стороны полностью контролируют процесс принятия решения по урегулированию спора и условия его разрешения. Согласно закону «О медиации», участники сами должны договориться между собой, результатом чего является заключение медиативного соглашения.
«Медиация может быть применена во внесудебном порядке, в процессе рассмотрения спора в судебном порядке, до удаления суда в отдельную (совещательную) комнату для принятия судебного акта, а также в процессе исполнения судебных актов и актов иных органов» (статья 15 закона «О медиации»).
Интересно, что в Японии и Китае институт посредничества веками пользуется большей популярностью, чем государственный суд. В античной Греции положение медиатора было закреплено законом. Медиация в современном виде появилась в США в ХХ веке.
«Чтобы сделать империю прочной, судьи должны подчиняться законам, а люди – судьям» (Солон, древнегреческий политик, законодатель и поэт)
Индекс верховенства закона (Rule of Law Index) – глобальное исследование и сопровождающий его рейтинг, который измеряет достижения стран мира с точки зрения обеспечения ими правовой среды, базирующейся на универсальных принципах верховенства закона. Данные за 2020 год основаны на результатах опроса более 130 000 домашних хозяйств и 4 000 практикующих юристов и экспертов по всему миру.
Индекс рассчитывается по методике международной неправительственной организации The World Justice Project, основанной на комбинации общедоступных статистических данных и результатов глобального опроса населения и юристов-экспертов. Опрос в Республике Узбекистан проводится в Ташкентской, Наманганской и Самаркандской областях.
Данный индекс – ведущий мировой источник оригинальных, независимых данных по верховенству закона (индекс 1,0 означает полное соблюдение законов в стране).
Больше всего показатели верховенства закона улучшились в Эфиопии (увеличение на 5,6 процента в основном за счёт улучшения показателей по ограничению полномочий институтов власти и защите основных прав) и Малайзии (увеличение на 5,1 процента – за счёт улучшения показателей по ограничению полномочий институтов власти, защите основных прав и регулятивному правоприменению).
«Недавние перемены в прогрессе показателей в этих странах доказывают эффективность проводимых реформ и дают их гражданам надежду на улучшения, подтверждаемые данными оценки. Это доказывает значимость политической воли, – заявила исполнительный директор World Justice Project (WJP) Элизабет Андерсен. – Далее следует основная фаза осуществления реформ – проверка выполнения обещаний лидеров этих стран и их приверженности прогрессу».
Данные The World Justice Project показывают, что какого-то прогресса в восприятии и соблюдении фундаментальных принципов верховенства закона в Узбекистане не наблюдается. Индекс верховенства закона в 2014-2020 годах находится в нашей стране в коридоре 0,45-0,47. Наши соседи: Кот-д’Ивуар (0,46), Замбия, Кения, Нигер, Того, Сьерра-Леоне - по 0,45.
Для сравнения: на первом месте в рейтинге находится Дания с индексом 0,90. На последнем – 128-м месте – Венесуэла с индексом 0,27.
По индексу гражданского правосудия Узбекистан находится в 2020 году на 72 месте из 128 стран с индексом 0,51.
Если бы отечественные судьи в своей деятельности всегда руководствовались статьёй 66 закона «О судах» («Судьи при рассмотрении дел в пределах своей компетенции обязаны неукоснительно соблюдать Конституцию и другие законы Республики Узбекистан, обеспечивать защиту прав и свобод граждан, их чести, достоинства и имущества, прав и охраняемых законом интересов предприятий, учреждений и организаций, быть беспристрастными и справедливыми»), то наша страна несомненно находилась в Индекс верховенства закона на гораздо более почётном месте.
«Верховный суд Республики Узбекистан является высшим органом судебной власти в сфере гражданского, уголовного, экономического и административного судопроизводства» (статья 13 закона «О судах»). Но в ситуации с Мавжудой Маматкасымовой мы видели, что даже кассационная инстанция судебной коллегии Верховного суда Республики Узбекистан считает «законными и обоснованными» требования застройщика о принудительном выселении собственника из своего жилья для реализации инвестиционного проекта.
Поражает не просто искажение положений законодательных актов органами судебной власти. К сожалению, это не в диковинку.
Поражает, что высший орган судебной власти в сфере гражданского, уголовного, экономического и административного судопроизводства нарушает постановление Пленума Верховного суда Республики Узбекистан от 14 сентября 2001 года № 22 «О судебной практике по жилищным спорам». Своё же постановление!
Нарушены конституционные права собственника имущества. Естественно и логично дальнейшее обращение в Конституционный суд страны: «Конституционный суд всей своей деятельностью призван обеспечивать верховенство Конституции Республики Узбекистан, реализацию в актах законодательной и исполнительной власти конституционного принципа приоритета прав и свобод человека и других норм Конституции Республики Узбекистан» (статья 8 закона «О Конституционном суде Республики Узбекистан»).
Конституция рассматривает Конституционный суд, как часть судебной системы в Республике Узбекистан (статья 107). Кроме того, статья 44 Основного закона гласит: «Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод, право обжалования в суд незаконных действий государственных органов, должностных лиц, общественных объединений».
Или, согласно Конституции, любое физическое или юридическое лицо имеет право обратиться в Конституционный суд по вопросам защиты или восстановления конституционных прав.
«Пишите коротко и неясно…» (Наполеон I Бонапарт – к составителям Конституции)
Конституционное право – составная часть национальной правовой системы государства, важнейшим направлением которой является соблюдение прав человека и его свобод. Право на правосудие – изначальный аспект права на неприкосновенность. Провозглашение принципа разделения властей, конституционное закрепление её судебной ветви, означает, что каждый субъект права вправе иметь доступ к правосудию и рассчитывать на справедливое разрешение спорной ситуации под юридическим контролем.
Парадокс! Но в Узбекистане граждане не имеют права обратиться в Конституционный суд. Хотя в России, Казахстане и Киргизии граждане обладают правом на обращение в Конституционный суд по вопросам, непосредственно затрагивающим их конституционные права.
Необходимо – как можно скорее – обеспечить возможность субъектам права обращаться в Конституционный суд с жалобами и заявлениями при нарушении их конституционных прав и свобод, а также за разъяснениями норм законов.
Необходимо прекратить смешивать понятие «изъятие земельных участков для государственных и общественных нужд» с целями «реализации инвестиционных проектов». Если инвестиционные проекты отвечают целям государственных и общественных нужд, то и механизм для изъятия земельных участков для таких целей должен быть точно таким же. Сами же инвестиционные проекты должны включаться в Государственные программы, которые утверждаются, согласно действующему законодательству, постановлениями президента или правительства.
В противном случае, инвесторы должны индивидуально решать вопрос с каждым землевладельцем и собственником жилья на основе главы 29 Гражданского кодекса «Купля-продажа». Так же, как частные застройщики при строительстве многоэтажных домов на земельных участках, выделенных для строительства индивидуального жилья, выкупали их у прежних владельцев и собственников. Что мешает «инициаторам изъятия земельных участков» поступать так же? Ничего, кроме жадности и жажды наживы.
Из закона «О защите частной собственности и гарантиях прав собственников»: «Установление собственнику срока владения, пользования и распоряжения имуществом не допускается» (статья 5); «Во взаимоотношениях собственника с государственными органами действует принцип приоритета прав собственника, в соответствии с которым все неустранимые противоречия и неясности законодательства, возникающие в связи с осуществлением права частной собственности, толкуются в пользу собственника» (статья 7).
Как в прежней, так и в новой редакции Земельного кодекса говорится: «Изъятие земельного участка либо его части для государственных и общественных нужд производится при согласии землевладельца или по согласованию с землепользователем и арендатором… (часть 1 статьи 37). Прежде всего – согласие владельца земельного участка или собственника жилья. И ни 75, ни 99 процентов согласных не должны решать судьбу оставшихся 25 или одного процента. Принцип «Меньшинство подчиняется большинству» в данной ситуации не работает и не должен работать.
Законы представляют собой особые соглашения, которые направлены на регулирование отношений между обществом, учреждениями и государством. Законы обеспечивают безопасность, защиту и порядок в обществе. Поэтому их необходимо знать и исполнять. Всеми субъектами права! Если этого не будет, то можно с уверенностью сказать, что в стране настанет хаос.
Законы, издаваемые государством, должны соответствовать интересам народа, его естественным правам. Только такие законы справедливы. И государство становится справедливым, когда в нем господствует не произвол чиновников, судей и инвесторов, а право.
Древнеримский философ Цицерон полагал, что «право выше власти». Это означает такое устройство государства, при котором закону подчиняются и граждане, и само государство. Власть и гражданин должны быть связаны законом.
Законы должна соблюдать сама власть. В противном случае она не будет иметь морального права требовать этого от других и, следовательно, не сумеет обеспечить должного порядка в обществе. Известный русский юрист Анатолий Кони писал: «Власть не может требовать уважения к закону, когда сама его не уважает, ибо граждане вправе отвечать на её требования: «Врач, исцелись сам».
Самое страшное, что может быть в государстве, – это произвол власти, который проявляется не только в нарушении действующих законов, но и в принятии законов и подзаконных актов, оправдывающих любые действия власти, даже несовместимые с правами человека.
Вместо послесловия, или «Хотели как лучше, а получилось как всегда»
21 апреля 2021 года Министерством юстиции на портале СОВАЗ был опубликован проект закона «О процедурах изъятия земельных участков для общественных нужд на условиях компенсации».
Статья 5 проекта закона определяет основания для изъятия земельных участков для общественных нужд на условиях компенсации: предоставление земель для нужд обороны и государственной безопасности, охраняемых природных территорий, создания специальных экономических зон и их функционирования; выполнение обязательств, вытекающих из международных договоров Республики Узбекистан; разведка и разработка месторождений полезных ископаемых (за исключением месторождений общераспространённых полезных ископаемых); строительство (реконструкция) автомобильных и железных дорог республиканского и местного значения, аэропортов, аэродромов, объектов аэронавигации и авиатехнических центров, объектов железнодорожного транспорта, мостов, метрополитенов, тоннелей, инженерных объектов и линий системы энергетики и связи, объектов космической деятельности, магистральных трубопроводов, инженерно-коммуникационных сетей, системы ирригации и мелиорации; исполнение утверждённых генеральных планов населённых пунктов в части строительства объектов за счёт средств Государственного бюджета Республики Узбекистан; реализация проектов, предусматривающих строительство за счёт централизованных инвестиций государственных учреждений образования, здравоохранения, культуры и социальной защиты, указанных в государственных инвестиционных программах.
В данном законопроекте применяется только словосочетание «общественные нужды», при этом исключается понятие «государственные и общественные нужды». По сообщению Министерства юстиции, если не закрепить конкретное определение понятия «общественные нужды», то это приведёт к попыткам различного толкования данного понятия, в том числе толкования частных или коммерческих нужд в качестве общественных.
Самое важное – по мнению Министерства юстиции – исключается такое основание для изъятия земельного участка, как «осуществление инвестиционных проектов». Однако, вводится понятие «инициатор изъятия земельного участка (далее – инициатор) – республиканские органы государственного управления, Совет Министров Республики Каракалпакстан, хокимияты города Ташкента, областей или районов (городов)». «Всё возвращается на круги своя…»
Сохраняются и прежние принципы, например, «меньшинство подчиняется большинству», что является неприемлемым, когда речь заходит о соблюдении прав собственников. Статья 21 предложенного законопроекта гласит: «Открытое обсуждение считается проведённым, если на нем приняли участие две трети правообладателей». Затем – на основе протокола собрания – «секретариатами местных Кенгашей подготавливается проект решения об изъятии земельного участка для общественных нужд на условиях компенсации» (статья 22 законопроекта).
«После принятия решения об изъятии земельного участка Совет Министров Республики Каракалпакстан, хокимияты областей и города Ташкента или районов (городов) осуществляют работы по заключению соглашения с правообладателей по условиям, видам и размеру компенсации» (статья 23 законопроекта).
То есть, в предложенном законопроекте снижен порог кворума об изъятии земельного участка со 100 процентов (для инвестиционных проектов согласно постановлению Кабинета Министров Узбекистана от 16 ноября 2019 года № 911) до 66 процентов собственников имущества. Своеобразно Министерство юстиции понимает «усиление защиты прав и законных интересов владельцев земельных участков».
А что делать несогласным или не принявшим участие в собрании? «Сторона, не согласная с решением Жокаргы Кенеса Республики Каракалпакстан, местных Кенгашей об изъятии либо отказе в изъятии земельного участка, а также сносе объекта недвижимого имущества, может обратиться в суд» (статья 34 законопроекта). А судья скажет, что это не как раньше «инвестиционный проект», а «общественные нужды», которые до этого были «государственными и общественными нуждами». Что делать собственникам? Так вопрос с частной собственностью не решается!
Хотя собрание – по проекту закона – это пустая формальность. Независимо от итогов голосования решение об изъятии земельных участков всё равно будет принято. «После представления протокола и актов по итогам общественного обсуждения в Жокаргы Кенес Республики Каракалпакстан, местные Кенгаши в течение одного месяца аппаратом Жокаргы Кенеса Республики Каракалпакстан, секретариатами местных Кенгашей подготавливается проект решения об изъятии земельного участка для общественных нужд на условиях компенсации» (статья 22 законопроекта).
У Министерства юстиции получился фактически то же самое постановление Кабинета Министров Узбекистана от 16 ноября 2019 года № 911. Только вместо «инвестора» появился «инициатор» в лице республиканских органов государственного управления и хокимов. Соответственно, мнение правообладателей перестало кого-либо волновать: ведь речь идёт об «общественных нуждах».
Только согласие всех собственников и оформление предварительного договора с каждым собственником! В предварительном договоре должны быть обязательно определены сроки, вид и объём компенсации; условия вступления его в силу; другие существенные условия основного договора.
И такой предварительный договор должен быть заключён до вынесения Кенгашами народных депутатов проекта решения об изъятии земельного участка для общественных нужд на условиях компенсации!
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора статьи.