Фото: Кадр из кинокартины «Айка»
Когда я села за написание этой статьи, в специальном учете рассмотренных мною дел, который я веду, с апреля 2018 года по сегодняшний день я насчитала более 40 случаев доказательства родительских прав и получения свидетельства о рождения. Более 20 детей разных возрастов благодаря моим усилиям и содействию моих коллег были устроены в общеобразовательные школы. Четверо детей были возвращены семье после изъятия органов опеки. К сожалению, я не вела подсчет количества эпизодов провала и невозможности помочь ребенку и его родителям в разрешении их проблем. Уверяю вас, я бы насчитала несколько десятков случаев за всю свою карьеру, если не сотни. Несколько десятков разочарования, щемящей тупой боли и бессилия. Бессилия местами перед несправедливостью, иногда перед тяжелым положением, в которое попадают наши соотечественники по причине элементарного незнания. Бессилия перед бездушными кривотолками и недостатками в законодательстве.
Меня бы серьезно не смутили эти цифры, если бы я не понимала весь масштаб происходящего ужаса. Ужасом я называю ситуацию, долгие годы складывающуюся вокруг детей мигрантов, которая не вселяет надежду и иногда заставляет опускать руки.
Дети мигрантов в России находятся в намного худших условиях, чем их родители и представляют собой наиболее уязвиму группу не сколько из-за психологических проблем и стресса, с которыми они сталкиваются постоянно на чужбине, сколько из-за ущемления их прав и зачастую бесправности беззащитного ребенка.
На сегодняшний день не имеется информации о точном количестве детей мигрантов в России. Более того, не проведены серьезные исследования на тему их положения и не изучены должным образом проблемы и препятствия на пути их интеграции в российское общество. Поэтому все мои мысли, мнения и доводы основаны на моём профессиональном опыте и речь пойдет о том, с чем я имела дело и с чем постоянно сталкиваются наши соотечественники находящиеся в трудовой миграции.
Рождение ребенка - начало проблем
Если мать оказалась благоразумной и вовремя, не пожалев деньги, посещала врача, делала все необходимые медицинские исследования и осмотры, одним словом, готовилась к материнству серьезно, то ребенок рождается в обычном родильном доме без каких-либо препятствий. Ну, а если на врачебные процедуры у женщины-мигрантки не оказалось 40-50 тысяч рублей (чуть больше 5-6 млн сум), то в больших городах вроде Москвы, Санкт-Петербурга, благодаря развитости этих двух крупных мегаполисов, ребенок рождается еще в принципе обычном роддоме и в хороших условиях. В маленьких городах вроде Абакана, Тамбова, Саратова наши мигрантки рожают в инфекционной больнице или в других профильных отделениях, не приспособленных для оказания необходимой медицинской помощи роженицам и ребенку. Уже после рождения «новорожденного мигранта» начинаются проблемы – за проживание в роддоме или в больнице обычно нужно платить отдельно. Медучреждение выставляет счёт, потому что почти никто из женщин-мигрантов не оформляет полис ДМС (Полис Добровольного Медицинского Страхования – прим.ред.) покрывающий расходы родов. Трое суток проживания в столичном роддоме вместе с прививками обходится в среднем в 15 тысяч рублей (около 1 900 000 тысяч сумов – прим.ред.) и выше. Стоит честно отметить, что лично сама я была свидетельницей десятков примеров неравнодушия и помощи, когда роддом не выставлял счёт иностранкам и даже в подарках новорожденному иностранцу не отказывал.
С роддомом всё понятно – если для иностранок всё платно, то после происходят совсем непонятные вещи.
Мастура 35 летняя мать двоих детей. Разведенная. Не ужившись с мужем под одним небом, приехала в Москву на заработки. Хотела накопить на жильё. Но внезапная любовь разрушила все её планы. Встретив 22-летнего Жасура, она поняла, что он тот самый мужчина её мечты. Прожили полгода. Мастура забеременела. Всю беременность провела не спокойно, так как что ни день, то родители её благоверного звали на Родину, чтобы тот женился. На 7 месяце беременности Мастуры Жасур уехал. И больше не вернулся. Мастура осталась одна со всеми проблемами. В роддом приехала на «скорой», уехала на такси. В квартире, где она снимала койку (под койкой я подразумеваю обычную кровать в помещении, которое делят до 10 людей), ей и её дочери были не рады. Сначала из-за послеоперационного состояния и сопутствующих этому последствий, затем из-за тяжелой многочасовой работы она не смогла оформить свидетельство о рождении ребенка. А когда, наконец, дошла до ЗАГСа, ей сказали, что отцом запишут её бывшего мужа, с которым она официально не развелась. Мастуру это не устроило. Позже она вовсе потеряла свой паспорт и теперь без паспорта не может оформить свидетельство о рождении дочери. Паспорт не может оформить, потому что его выдают только на Родине. На Родину не может уехать, потому что у дочери нет документов. Девочке уже три года. Они всё еще в России. Без документов. Труднораспутываемый клубок проблем и трудностей.
Согласно российскому законодательству в течение месяца после рождения ребенка необходимо оформить свидетельство о рождении. Можно позже, но тогда высока вероятность того, что выпишут штраф. Практика показывает, что не получившие в течение месяца свидетельства о рождении, впоследствии не занимаются его оформлением. Я до сих пор затрудняюсь ответить однозначно, почему мигранты не оформляют свидетельство о рождении своим детям, рожденным в России. Дело в том, что каждый случай уникален. Но при общении часто слышу отговорки из разряда: «Не знала», «Некогда было», «Не было денег», «Нет документов», «Не хотела, чтобы ребенок стал гражданином РФ» и т.д.
Таким образом, начало всех проблем детей и родителей-мигрантов – это оформление свидетельства о рождении, так как элементарное отсутствие метрики служит основной причиной в 90% случаев изъятия детей-мигрантов у родителей. Кроме того, из-за отсутствия свидетельства о рождении ребенку невозможно получить страховку, прикрепить к медучреждению, оформить миграционную карту и поставить на миграционный учёт. Однако, нужно подчеркнуть, даже при условии, что у ребенка есть свидетельство о рождении реализовать право ребенка на медицинскую помощь и законное нахождение на территории РФ – зубодробительная головоломка и невероятные расходы, непосильные для большинства наших мигрантов. Поэтому родители-мигранты делятся на две группы. Представители первой группы начинают всё делать, а потом забрасывают, не осилив затраты. Вторая группа, прикинув расходы, оставляет это дело даже не начав.
Ужасен факт того, что практически все дети, рожденные в России, в большинстве своем становятся «нелегалами». Так как для того, чтобы узаконить нахождение ребенка, мигранты «с патентом» должны изрядно постараться. Ведь после свидетельства о рождении ребенку необходимо оформить миграционную карту, которую возможно получить лишь в Миграционном отделе МВД. С одним визитом дело не решается. Но и после получения «миграционки» ребенка надо поставить на миграционный учёт. Ну, а как в России коренное население боится регистрировать людей в своих домах, думаю известно всем. Что уж говорить про детей? Никто их регистрировать у себя дома не собирается. Без «регистрации» в государственную поликлинику ребенка не прикрепляют. Поэтому, если у родителей патент, то им можно и не приближаться к государственной поликлинике без страховки на ребенка, которая стоит от 40 тысяч рублей (чуть более 5 миллионов сумов). Дешевле посещать частные медучреждения, но еще дешевле лечить дома. По совету бабушек и знакомых врачей из Узбекистана. Я не раз была свидетельницей терапии по приложению «IMO». Может всё, о чем сейчас идет речь, кажется бредом или напоминает ужасные сюжеты какого-то хоррора. Но это реалии повседневной жизни детей мигрантов.
Возможно, поэтому Феруза из Андижана хочет оставить своего ребенка в роддоме? На аборт она не нашла денег, а теперь срок не позволяет. Сейчас мы её уговариваем не оставлять ребенка в детском доме. Ведь Дилю из Самарканда нам удалось переубедить. Она уехала домой с ребенком на руках.
Дошкольный возраст
Холодным вечером зазвенел телефон. Через трубку услышала встревоженный женский голос, который рассказал о «беспределе полиции» отобравшей у неё ребёнка. Не поддаваясь панике, узнаю, что моего собеседника зовут Нилуфар, она переезжала из квартиры в другую, у подъезда к ней подошли полицейские. Попросили показать документы. Свой паспорт старого образца она показала, а вот документы на дочь - не смогла, потому что их попросту не существует. В итоге, в течение 10 минут саму Нилуфар и её дочь увезли в полицию, дали в руки какой-то документ, потом отвезли в органы опеки, а там уже дочь забрали в другую комнату и объяснили, что девочка останется у них. Нилуфар не понимала, что происходит. И просила помощи. При выяснении обстоятельств, я узнаю, что Нилуфар фактически мать-одиночка. От отца девочки ушла еще до рождения дочери. Родила в Москве, растила, воспитывала и обеспечивала сама. Дочке 5 лет. Приехав на следующее утро к Нилуфар, мы сходили в органы опеки. Там не стали церемониться и прямым текстом сказали, что им чужие дети не нужны. От нас требуется оформить свидетельство о рождении и можно вернуть девочку. Но не всё так легко, как кажется.
На сегодняшний день детей мигрантов дошкольного возраста намного больше, чем новорожденных. Кто-то приезжает с мамой к папе, кто-то родился здесь и до сих пор не уехал в родные края. Практически все родители с детьми дошкольного возраста снимают целую квартиру или комнату. Редко койку. Условия проживания, естественно, не самые лучшие. Ребенку в таком возрасте необходимы физические активности, прогулки, общение со сверстниками, хорошее питание и постоянный контроль. Даже в том случае, если ребенок приехал в Россию с мамой к папе, который усердно трудиться на благо своей семьи, мать редко отказывается от соблазна выйти на подработку, чтобы заработать лишнюю копейку. Что уж говорить о тех матерях, которые в одиночку воспитывают и при этом обеспечивают своих детей. Исходя из всего перечисленного, самая главная проблема детей в этом возрасте – это безнадзорность, а точнее родители, которые отлучаются от детей по разным причинам на разный промежуток времени. Сколько общалась с матерями-одиночками, они никак не могли принять как данность то, что нельзя оставлять ребенка одного, ну и с незнакомыми людьми тоже. А сосед или соседка в квартире, который также снимает койку и работает в ночную смену тоже является незнакомым. Но у всех практически одинаковые и понятные оправдания – «Как иначе обеспечить ребенка и себя, если не работать?» Детей-мигрантов обустроить в детский сад невозможно, если он государственный, потому что даже местным детям не хватает мест. Исключением можно считать, если родитель работает в детском саду. Тогда ребенок принимается без очереди. Альтернативой государственным садам можно считать частные. Но они не по карману – ежемесячная оплата от 30 тысяч рублей (около 3 млн 900 тысяч сум). Поэтому родители мигранты выкручиваются, как могут: кто-то родственника позовет, чтобы тот сидел с дитём, кто-то объединяется с другими мигрантами и организовывают домашний детский сад, когда одна женщина сидит с детьми, другие ей за это платят, кто-то работает в ночную смену, а кто-то вынужденно оставляет ребенка с соседями в квартире. Во всех случаях, дети ограничены в своем развитии из-за отсутствия социализации, должного ухода, нехватки общения со сверстниками, что в итоге вызывает трудности с дальнейшей мягкой интеграции в российское общество.
Поэтому когда ехала к Нилуфар, я переживала, чтобы причиной изъятия её дочери не были жилищные условия, безнадзорность, не посещение врача, отставание в развитии и т.д. Как например, это было практически год назад с Насибой из Бухары. У неё тогда ребенка отобрали из-за жилищных условий. Пока комиссия не убедилась, что ребенка можно вернуть и условия улучшились, мы потратили 4 месяца и неоднократно обивали пороги прокуратуры. Самое сложное в процессе возвращения ребенка – это доказательства. Здесь мигранту, тем более той, которая работает неофициально, получить характеристику неоткуда, а в судах одна бумага с синей круглой печатью лучше тысячи слов и способна вершить судьбы людей за секунды.
Школьный период
В августе 2018 года ко мне обратилась одна знакомая с просьбой помочь обустроить её ребенка в начальную школу в Московской области. Всю дорогу я готовила речь о том, что Конституция, закон «Об образовании Российской Федерации», гарантируют бесплатное обучение и никто не имеет права отказывать иностранцу в поступлении. Короче говоря, я готовилась к предстоящим баталиям, так как практика показывает, что добиться легализации ребенка и зачисления его в школу стоит немалых усилий. Но какого же было моё удивление, когда заведующая отделением с большой улыбкой на лице приняла документы, вежливо объясняла правила школы и попросила секретаря сделать копии подлинников. Моей радости не было предела! Оказывается, некоторые школы борются за «наполненность». Потому что от этого зависит финансирование. Более опытные руководители заполняют свободные места с помощью детей мигрантов. Помню случай, когда нам сказали, что есть места для учеников и мы этих детей быстро нашли. Хорошее на этом заканчивается, потому что школы и учителя в России один на один остаются с детьми мигрантов и с их такими проблемами, как легализация ученика, языковой барьер, адаптация к российской программе обучения, преодоление культурного шока и т.д. В решении подобных трудностей государство практически не участвует. Родители и семья ребенка тоже не имеют представления, как помочь. Школа самостоятельно должна найти решение. Для того, чтобы ребенка нашего мигранта приняли в школу необходимо наличие следующих документов и формальностей:
- Паспорта родителей с нотариальным переводом;
- Патент/Вид на жительство, Разрешение на временное проживание родителей;
- Регистрация ребенка и родителей;
- Свидетельство о рождении с нотариальным переводом;
- Страховка от 5000 рублей (около 640 тысяч сумов).
*Если ребенок продолжает обучение поступая в пятый, шестой, седьмой класс, то табель успеваемости из последнего учебного заведения.
Даже если ребенок мигранта будет зачислен в школу, его проблемы только начинаются. Дети зачастую не приспособлены для жизни в больших городах. Инокультурность, низкий образовательный уровень детишек, стрессы, низкая социализация, нехватка общения с родителями сильно влияют на успеваемость детей мигрантов, оставляя тяжелые последствия на психике детей.
Девочка 13 лет из Коканда сбежала от мамы, потому что ей надоело быть отшельником в школе. Девочка мыла полы с мамой в торговом центре, который находится рядом со школой. Ее одноклассники периодически видели ее за мытьем полов с мамой и издевались над ней. Во время побега познакомилась с 19-летним парнем из Карши. Парень втерся в доверие и пытался ее изнасиловать. Завели уголовное дело, парня посадили. Девочку быстро увезли в Узбекистан и оставили под присмотром теть. Но проблемы остаются и, чтобы их перечислить, не хватит страниц и слез.
В следующей своей статье я хочу рассказать, как практикующий юрист-правозащитник и мать, о системных предложениях для изменения сложившейся ситуации и попытаться, если и не разрешить проблемы, то хотя бы немного сдвинуть с мертвой точки дискуссию в вопросе прав и свобод детей мигрантов.
Дети мигрантов принимают самый большой удар, приезжая с родителями в страны, где их никто не ждёт. Сложно даже представить, какое же это «невезение» быть ребенком мигрантов. Сложно смириться с тем, насколько неразрешенными и обыденными сегодня кажутся все перечисленные всевозможные трудности, неурядицы, преграды и несправедливости, даже не в понимании россиян, а в сознании наших соотечественников и их детей. Давайте попытаемся.
Автор: Зарнигор Омониллаева, правозащитник рабочей группы «Миграция» комиссии по безопасности, общественной дипломатии и общественному контролю при Правительстве Москвы.
Получайте статьи первыми в Телеграм-канале @RepostUZ.