13 июля президент подписал постановление об улучшении рейтинга Узбекистана в ежегодном рейтинге Всемирного банка и Международной финансовой корпорации «Ведение бизнеса» (Doing Business). Постановлением определена задача создания к 2022 году в стране максимально благоприятных условий для осуществления предпринимательской деятельности и привлечения иностранных инвестиций, соответствующих уровню первой двадцатки стран в рейтинге «Ведение бизнеса».
Авторы данной статьи весьма уважительно относятся к рейтингу Doing Business и не раз использовали его индикаторы в своих исследованиях и публикациях. Однако с некоторых пор мы задаемся двумя вопросами:
- Всегда ли позиция в рейтинге и ее рост демонстрируют реальное положение дел и улучшение бизнес-климата?
- Насколько хорош данный рейтинг для анализа состояния и динамики бизнес-климата в сегодняшнем Узбекистане?
Мы решили поделиться своими сомнениями и соображениями.
Для начала разберемся с тем, что означают даты рейтинга. Рейтинг того или иного года обычно публикуется осенью предыдущего года, а данные для него собираются преимущественно в первой половине этого предыдущего года. Иными словами, рейтинг «2018» на самом деле отражает ситуацию не на 2018 г. и даже не на конец 2017 г., а на первую половину 2017 г., то есть правильнее называть его рейтингом «2016-2017». Так как для нашего анализа важно понимать какие именно периоды времени отражает рейтинг того или иного года, мы в скобках будем отмечать год реального выхода рейтинга в свет. Просмотреть таблицу можно здесь.
Итак, начнем.
С 2012 (на самом деле – с 2011) года по 2018 (2017) Узбекистан поднялся с 166 до 74 места. То есть на 92 позиции. Это самый лучший рост среди стран мира за данный период времени, который по идее должен демонстрировать просто потрясающее улучшение бизнес-климата в нашей стране. Но мы все прекрасно знаем, что никакого потрясающего улучшения бизнес-климата за период 2011 – 2016 гг. у нас не было. Более того, ситуация с условиями ведения бизнеса по многим важным позициям скорее ухудшалась, чем улучшалась: в провинции все хуже и хуже были условия обеспечения электро- и газоснабжением, разрыв между официальным и рыночными обменными курсами, между стоимостью наличных и безналичных денег росли. Росли и поборы в банках, «шапки» при закупках сырья, покупок автомобилей и пр. По большинству других позиций, важных для бизнеса, ситуация, как минимум не улучшалась. Да, были небольшие послабления, прежде всего в вопросах административных процедур, но они погоды не делали. Откуда же такое улучшение наших позиций в рейтинге? Это тем более важно понять, раз уж мы хотим войти в двадцатку самых лучших стран мира.
Рейтинг состоит из 10 субиндексов. Как вы думаете по какому из них мы продвинулись за 2011-17 гг. дальше всего и уже входим в тридцатку самых «крутых» стран мира? Ни за что не догадаетесь. По доступу к электроснабжению! Мы поднялись с 173 места в 2014 (2013) г. до 27 в 2018 (2017) г. – на 146 мест! Доступ к электроснабжению в нашей стране лучше, чем в 163 странах мира! Это просто фантастика! Сотрудники Всемирного банка, считающие данный субрейтинг, явно никогда не были в Узбекистане, тем более в провинции.
Так за счет чего у нас столь высокий показатель «Подключения к электроэнергии» и каким образом он так сильно возрос?
Вот что удалось выяснить из описания методологии расчета субрейтинга и комментариев разработчиков:
- За рассматриваемые годы в Узбекистане каким-то чудесным образом сильно сократилась стоимость подключение к системе электроснабжения, рассчитанная в процентах от дохода на душу населения.
- «Узбекистан усовершенствовал процесс получения разрешений на подсоединение электроэнергии внедрив систему подключения под ключ, при которой поставщик электроэнергии выполняет все вопросы, связанные с подключением электроэнергии, включая дизайн и реализацию внешнего соединения».
- «Ответы на вопросы касательно надежности электроснабжения поступают от электрораспределительных предприятий либо от регулирующих органов (в зависимости от технической специфики вопросов). Ответы на остальные вопросы, включая информацию относительно прозрачности тарифов и процедур, необходимых для подключения к электросетям, поступают от всех участников процесса: электрораспределяющих организаций, регулирующих органов, а также независимых специалистов (инженеров-электриков, электромонтажных организаций, строительных компаний)». Так субкомпонент индекса «надежности электроснабжения и «прозрачности» тарифов», который видимо определяется на основании опроса специалистов Узбекэнерго, начиная с отчета 2015 года, имеет для Узбекистана максимальное количество балов – 8, такое же как в Лондоне.
- И самое интересное: субрейтинг составлялся только на основе данных по г. Ташкенту!
То есть ответы сотрудников Узбекэнерго на вопросы о доступности электроэнергии в г. Ташкенте оказались лучше ответов на такие же вопросы сотрудников аналогичных служб других 163 стран мира. И поэтому мы на 27 месте!
Удивительно только, как с такой замечательной методологией мы не оказались на первом месте. Надо еще поработать над ответами сотрудников Узбекэнерго, тогда точно будем впереди планеты всей.
Как говорится «В гробу я видал такой субрейтинг!»
Не меньшее изумление вызывает бурное улучшение показателей Узбекистана по таким позициям как «Получение кредитов» и «Налогообложение». Мы наконец начали проведение банковской и налоговой реформ. И спрашивается зачем: у нас оказывается и так все замечательно, причем без всяких реформ, еще чуть-чуть и войдет в двадцатку самых лучших. Похоже, реформы могут только помешать такому замечательному росту…
За период с 2012 (2011) по 2016 (2015) гг. субрейтинг Узбекистана «Получение кредитов» поднялся на 117 позиций! Вот объяснения этого феномена составителями рейтинга:
- «Узбекистан улучшил доступ к кредитной информации путем расширения масштабов кредитной информации и требований, чтобы собирались и распространялись исторические данные за более чем 2 года»;
- «Узбекистан улучшил доступ к кредитам путем принятия новых законов по безопасным сделкам, был создан современный и унифицированный залоговый регистр и все активы, вносимые в качестве залога должны записываться в этом регистре».
- Плюс у нас увеличился охват кредитным бюро взрослого населения (с 3,6% до 40,1%).
И все. Этого оказывается достаточно, чтобы оказаться на 42 месте в мире по показателю доступности кредитов! О таких вещах как жуткая бюрократия и «шапки» при получении кредитов, разница в стоимости между налом и безналом, поборы банков за любой «чих» предприятий, жесточайший (и безумный) контроль за «целевым использованием кредитных средств» и пр. сотрудники Всемирного банка, скорее всего, даже не догадываются и поэтому не включают данные показатели в свой субрейтинг.
Наверное, этот субрейтинг весьма хорош для развитых стран мира, где в кредитной сфере работают цивилизованные рыночные отношения, но о состоянии дел в банковско-кредитном секторе Узбекистана данный субрейтинг, увы, абсолютно ничего не говорит.
Налогообложение. Произошло улучшение рейтинга за 2014 (2013) - 2018 (2017) гг. на 90 позиций. Наибольший рост в рейтинге произошел по докладам 2015 (2014) и 2018 (2017) годов. Вот объяснения разработчиков рейтинга:
- (2014): «Узбекистан облегчил оплату налогов для компаний устранив некоторые маленькие налоги».
- (2017): «Узбекистан сделал уплату налогов менее затратной путем снижения ставки единого социального платежа, который оплачивается работодателями и снижения ставки корпоративного налога на доходы. Тем не менее земельный налог в г. Ташкент увеличился».
- (2018): «Узбекистан упростил уплату налогов и сделал ее менее затратной, внедрив электронную систему декларирования и уплаты НДС, земельного налога, единого социального платежа, корпоративного налога на доход, налога на развитие инфраструктуры, экологического налога, взносов в пенсионный фонд граждан и коммулятивных взносов в пенсионный фонд. Тем не менее увеличение земельного налога, сделало уплату налогов более затратной».
Похоже, что авторы рейтинга сами не в состоянии объяснить за счет чего все-таки так улучшился налоговый рейтингу Узбекистана. Неужели, имея столь ужасную налоговую систему, только за счет снижения единого социального платежа для малого бизнеса и электронизации уплаты некоторых налогов можно взлететь на 90 позиций и оказаться на 78 месте, опережая многие страны, налоговые системы которых заведомо лучше нашей? Что же это за рейтинг такой?
Так как все же произошло столь бурное улучшение нашего рейтинга, да еще за счет таких показателей, как доступ к электроснабжению, получение кредитов и налогообложение?
Все очень просто. Оказывается, улучшать свое положение в рейтинге Doing Business можно не только делая более благоприятным бизнес-климат своей страны, но и проводя «работу» с разработчиками рейтинга. По некоторым данным наши официальные органы просто завалили Всемирный банк делегациями и письмами с просьбами и требованиями по «совершенствованию» методики расчета субиндексов для Узбекистана. Во Всемирном банке работают живые люди. Они такого натиска не ожидали и его не выдержали. Результат налицо.
Вот пример. Авторы рейтинга считают налоговую нагрузку на бизнес на примере условного предприятия численностью 60 человек с заданными структурой издержек и объема выручки, которое производит керамические горшки. Проводятся расчеты: сколько пришлось бы заплатить этому условному предприятию налогов в каждой стране – в процентах от прибыли. По данным субрейтинга 2014 (2013) г. налоговая нагрузка в Узбекистане составляла 93,7%, а в отчете 2015 (2014) г. – уже 42,1% от прибыли. Хотя авторы рейтинга об этом умалчивают, такое резкое сокращение налоговой нагрузки невозможно объяснить иначе, как тем, что до 2015 (2014) г. налоги считались в рамках общеустановленного режима налогообложения, а затем – в рамках упрощенного режима. Вполне логично и правильно считать налоговую нагрузку по общеустановленному режиму – на то он и общеустановленный и основная масса налоговых поступлений приходит в рамках этого режима. Но, видимо, если очень убедительно попросить, то для отдельной страны можно сделать исключение и начать считать для нее налоговую нагрузку по упрощенной схеме.
Вот только стало ли легче от такого двукратного «снижения» налоговой нагрузки налогоплательщикам?
Итак, мы попытались ответить на первый вопрос: «Всегда ли рост позиций в рейтинге демонстрирует реальное улучшение бизнес-климата?».
Что касается второго вопроса: «Насколько хорош данный рейтинг для анализа состояния и динамики бизнес климата в сегодняшнем Узбекистане?». На наш взгляд, ответ следующий.
Надо понимать, что методология рейтинга составлялась и изменяется экономистами развитых стран, где совершенно другие экономика и бизнес модели, нежели в странах, типа Узбекистана. Многие важные проблемы, с которыми сталкивались или продолжают сталкиваться развивающиеся страны, в развитых странах давным-давно решены или даже никогда там не были актуальными. Отсюда слабая пригодность рейтинга для изучения реального состояния дел в некоторых развивающихся странах, особенно тех, где слабо развиты рыночные отношения.
Среди недостатков рейтинга, ограничивающих его использования для мониторинга ситуации в Узбекистане, мы бы отметили:
- Не все индикаторы рейтинга в одинаковой степени влияют на экономику и бизнес-климат. Всемирный банк каждому индикатору и каждой теме присваивает одинаковый вес в общем рэнкинге. Но не понятно, например, почему регистрация предприятия и налогообложение имеют одинаковый вес. Регистрация предприятия - это разовое мероприятие и обычно она не несет большие издержки, а налоги приходится платить всегда. Или другой пример. В США, показатель «защита миноритарных акционеров», наверняка очень важен, так как касается значительной части населения. А в Узбекистане это касается может 0,1% всех граждан. А вес у данного показателя одинаков для США и Узбекистана.
- Некоторые важные для Узбекистана индикаторы вообще не учеты в рейтинге – например, конвертация, разница в стоимости наличных и безналичных денег, развитость конкуренции, административное регулирование цен и распределение ресурсов в некоторых отраслях, использование «административного ресурса», межрегиональные различия в экономике. А еще данный рейтинг не учитывает такие важные показатели для любого бизнеса, как масштабы рынков и покупательная способность населения.
- Некоторые индикаторы имеют разную интерпретацию в разных странах. Например, кредитный охват в Узбекистане это не тоже самое, что кредитный охват в США.
- При расчете некоторых стоимостных показателей учитываются только официальные платежи и сроки. Не учитывается коррупционная составляющая.
- Ряд показателей считаются путем опроса заинтересованных лиц (экспертов) в данной стране. Это может вызывать ангажированность данных.
- Методология периодически изменяется, что делает не сопоставимыми данные за разные годы.
- Методология зачастую не прозрачна. Например, на официальной странице рейтинга нельзя скачать показатели по всем странам по субрейтингам за предыдущие годы. Также нет страновых отчетов за все предыдущие годы. Приводятся только полные данные за текущий год и глобальные отчеты за предыдущие годы.
Но самое печальное, что индикаторы Doing Business практически никак не отражает самый главный для нас вопрос бизнес-климата – реальная защищенность прав собственности. Без радикального перелома ситуации в сфере защиты прав частной собственности, арендных договоров, коммерческих сделок, собственности на результаты деятельности и пр. никакие изменения в отдельных субиндикаторах Doing Business не позволят кардинально улучшить наш бизнес климат. Одно наплевательское на законы решение хокима о сносе чьего-либо здания, отъеме урожая фермера, использовании труда врачей и учителей на хлопковых полях многократно перечеркнет какие-нибудь бумажные улучшения статуса миноритарных акционеров.
Поэтому для мониторинга реальной ситуации с бизнес климатом в стране нам нужен свой собственный рейтинг - рейтинг эффективности центрального правительства и региональных властей. Рейтинг, делающий акцент на наших проблемных моментах: нарушения прав собственности, отключения электроэнергии и газа, получение разрешений, проверки, уровень монополизации рынков и т.д. и т.п.
Надо собрать умных людей и подумать с помощью каких индикаторов можно количественно замерить данные явления. И этот рейтинг должна составлять абсолютно независимая (чтобы никаких малейших сомнений в ее независимости не было!) от правительства и хокимов структура. Иначе получим такой же результат, что и с рейтингом Всемирного банка: показатели растут, а ситуация не улучшается.
Унавайте о новых статьях первыми в Телеграм-канале @RepostUZ.